165 лет
Уильям Теккерей
«Ярмарка Тщеславия»
Когда-то Теккереем зачитывались Достоевский, Тургенев,
Толстой и Фет, но и через сто шестьдесят пять лет значение его для мировой
литературы не уменьшилось. Едкая сатира, хлесткое слово, тонкая психология и
объективный взгляд – вот те качества, что поднимают Теккерея-прозаика на одну
ступень с его великим современником Диккенсом.
«Ярмарка Тщеславия» - роман без героя. Вернее, героев и
героинь там предостаточно, но нету в них ничего героического. «Ни Доббин, ни
Эмилия Седли, не говоря уже о членах семейства Кроули или о лорде Стайне, не
тянут на роль героя - такого, каким его понимала викторианская публика. Герои
Теккерея, и в самом деле, люди обычные, грешные, часто слабые и духовно
ленивые. Чтобы он ни писал - исторические полотна (“Генри Эсмонд”, “Виргинцы”),
классическую семейную хронику (“Ньюкомы”), он всюду создавал самую, с его точки
зрения, интересную историю - историю человеческого сердца. Подобно своим
учителям, великим юмористам - Сервантесу и Филдингу, был убежден, что человек -
это смесь героического и смешного, благородного и низкого, что человеческая
природа бесконечно сложна, а долг честного писателя, заботящегося об истине, не
создавать увлекательные истории на потребу толпе, но в меру сил и отпущенного
таланта показывать человека во всей его противоречивости, сложности,
неповторимости».
«Пожалуй, на нашей
Ярмарке Тщеславия не найдется
человека, столь мало наблюдательного, чтобы
не задуматься иногда
над образом жизни
своих знакомых, или столь милосердного, чтобы не удивляться тому, как
его соседи, Джонс или Смит, умудряются
сводить концы с концами. При всем моем
уважении, например, к семейству Джен-кинсов (я обедаю у них два-три раза
в году), я не
могу не
сознаться, что появление
их в Парке
в открытой коляске,
в сопровождении рослых лакеев, всегда будет для меня
необъяснимой загадкой. Хоть я и
знаю, что экипаж берется напрокат и вся прислуга у Дженкинсов живет на своих
харчах, все же три человека и экипаж составляют годовой расход
по меньшей мере в шестьсот фунтов. А тут еще их великолепные обеды, содержание
двух сыновей в
Итоне, дорогая гувернантка и
учителя для девочек,
осенняя поездка за границу или в Истберн
и Уортинг, ежегодный
бал с ужином
от Гантера (который, кстати сказать,
поставляет Дженкинсам большинство
их парадных обедов, что мне хорошо известно, так как я был приглашен на
один из них, когда понадобилось заполнить пустое место, и сразу
заметил, что эти
трапезы несравнимы с
обычными обедами Дженкинсов для более скромных гостей), - кто, повторяю я,
несмотря на самые доброжелательные чувства,
не задастся вопросом: как Дженкинсы
выходят из положения?
В самом деле,
кто такой Дженкинс? Мы все знаем,
что это чиновник по ведомству
Сургуча и Тесьмы
с жалованьем в тысячу двести фунтов
в год. Может
быть, у его
жены есть состояние? Какое там!
Урожденная мисс Флинт - одна
из одиннадцати детей мелкого помещика в Бакингемшире. Все,
что она получает от своей семьи, - это индейка к Рождеству, и за это ей
приходится содержать двух или трех
своих сестер в глухое время года и оказывать гостеприимство братьям,
когда они приезжают в столицу.
Вы спросите, как
Дженкинс справляется при
таком бюджете? И я тоже спрашиваю, как должен спросить каждый из
его друзей: как все это до сих пор сходит ему с рук и как
он мог
(к всеобщему удивлению) вернуться в прошлом году из
Булони?
"Я" введено здесь для
олицетворения света вообще, это - миссис Гранди в личном кругу каждого уважаемого
читателя, которому, несомненно,
знакомы семейства, живущие неизвестно на что. Я не сомневаюсь, что
все мы выпили немало стаканов вина на обедах у
гостеприимного хозяина, удивляясь в душе, как он, черт побери, заплатил за него!»
